Что, на ваш взгляд, сейчас происходит с рынком микрофинансирования, в каком он состоянии? Он процветает или стагнирует?
Наша задача – сохранить рынок при любой ситуации.
С точки зрения эмоционального состояния рынок сейчас в состоянии стресса, его лихорадит. Люди тоже реагируют на стресс по-разному: кто-то начинает истерить, кто-то, наоборот, мобилизуется. Это как дедлайнеры: кто-то максимально эффективен на какой-то высшей точке. На рынке сейчас примерно то же самое. У кого-то паника, но есть и обратные примеры. У нас есть несколько крупных компаний, которые работают по противодействию регуляторному воздействию, но при этом продолжают спокойно и методично заниматься основным бизнесом, который при любой системе будет востребован. Но и они, конечно, перестраиваются.
Это что касается эмоций. Что касается цифр, то они у вас есть. По данным Банка России, на конец I квартала 2018 МФО получили прибыль 837,5 млн рублей. Но если посмотреть подробнее, то окажется, что прибыль получили только МФК – в размере 1625,2 млн рублей, а МКК понесли убытки (787,8 млн рублей). После реализации предложений Банка России, наверно, прибыль станет убытком, а убыток – суперубытком. Одна из причин падения доходности в том, что стало сложно справляться с тем регулированием, которое сейчас есть, поэтому рынок планомерно сокращается.
Вы упомянули, что крупные компании приспосабливаются. В чем их секрет? Гибкость, связи, легкий доступ к финансам?
Факторов много, например, в нашей СРО собраны самые крупные игроки, а это максимальный объем практики. У них есть возможность пробовать более рискованные инструменты и потом рассказывать остальному рынку об исходах таких экспериментов.
Понятно, что чем крупнее компания, тем больше у нее клиентов и тем больше жалоб.
Но у крупных игроков лучше развита защита прав клиентов, они больше соблюдают законодательство. Нас часто спрашивают мелкие игроки, зачем мы бьемся за отмену одного процента (речь о ставке), ведь они работают и им нормально. Мы же делали расчеты и проводили опросы, оказалось, что на одном проценте крайне сложно соблюсти все нормы. Нам не хочется говорить в глаза оппонентам, что если работаете по ставке 1%, то вы нарушаете какие-то другие нормы. Возможно, политикам и регулирующим органам приятно слышать от участников рынка предложения о снижении дневной процентной ставки. Но это ограничение означает падение доходности, что, в свою очередь, означает невозможность соответствовать высоким требованиям, в том числе и по созданию комфортных условий для потребителей.
Несмотря на ужесточение требований, все же появляются новые игроки. Кто они? Бизнесмены из финансового сектора или из каких-то других сфер деятельности? Есть ли у них четкое представление о рынке или обо всех подводных камнях они узнают в процессе своей деятельности?
Когда я уже работала в НАУМИР, в 2011–2012 гг., был даже не всплеск, а взрыв активности МФО. Так вот, тогда и сегодня открывают МФО совершенно разные люди. Это и банковские сотрудники, и финансисты, и предприниматели, которые продали бизнес и у них появились деньги на открытие нового, а также случайные люди. Они были тогда, они остались и сейчас. Но сейчас у людей больше понимания, что происходит на рынке. Возможно, отчасти это заслуга СМИ. Сейчас люди, которые входят в бизнес, лучше разбираются и понимают, насколько это сложно. Перед глазами пример из прошлого, когда ко мне обратились бывшие менеджеры среднего звена из банка и заявили, что МФО – это как банк, только поменьше и без лицензии, там все просто и никаких ограничений. Сейчас таких людей намного меньше.
То есть мы видим, что ужесточение регулирования частично выполняет изначальную цель – создать цивилизованный рынок? Пока мы все же не можем сказать, что рынок полностью цивилизован и создан по мировым меркам?
Нет предела совершенству. Если говорить о цифрах, то с начала года из реестра исключено 506 компаний, а вошли – 237. Рынок по-прежнему интересен. Если новых банков не создается уже давно, то МФО все-таки создаются.
Ваш прогноз, сколько останется МФО к концу следующего года?
Банк России уже все сказал, половины не станет, то есть ориентировочно спад будет до тысячи компаний. Хорошо, если не больше.
А в долгосрочной перспективе? Через 4-5 лет.
Очень сложно предполагать.
Какое число участников рынка оптимально в России? Сейчас МФО больше, чем нужно, или нет?
Этого никто не скажет ни в отношении банков, ни в отношении МФО, это определяется рынком. Сегодня за компаниями следят Банк России, СРО. Замечу, что на финансовом рынке совсем не те СРО, как, например, в строительстве. У нас нормы базовых стандартов даже жестче, чем у банков. У нас есть клиенты, которым не нужны банки и которые, в свою очередь, не нужны банкам. Рынок конкурентный, зачем его душить? Мы посмотрели статистику по жалобам в Банк России. Регулятор просто рассматривает и сравнивает число жалоб и делает выводы, что их число растет. Более объективно это выглядит так: число жалоб растет, но меньше, чем раньше. Количество обращений, поступивших на МФО за 2016 год, выросло на 89%. За 2017 – только на 7%. При том что количество клиентов выросло гораздо сильнее. Некорректно использовать единственный показатель о числе жалоб и делать выводы на основании него. Если разобраться, то люди чаще всего жалуются на то, что они не могут вернуть долг. Не на нарушения, а на жизнь, а эти жалобы учитываются наравне с остальными. Если же оценивать число жалоб в сравнении с числом клиентов, то КПК и банки по этому показателю впереди МФО.
Что будет, если рынок МФО уменьшится до невероятных размеров или вообще исчезнет?
МФО доступны в мелких городах и других населенных пунктах, там, откуда уходят банки. Эти люди, а также те, кто по разным причинам не может получить кредиты в банках, окажутся без доступа к финансам. По нашим сведениям, 25% россиян не имеют доступа к банковским услугам. Сюда же добавим тех, у кого испорченная кредитная история. Итого около 40%. Так получается, что против микрозаймов с трибун протестуют те, кто никогда не брали и не будут брать их. Пострадают же опять самые малозащищенные слои населения.
Возможно ли полностью победить теневой сектор или это миф?
Проблема в том, что нелегалы все равно будут оставаться и также будут появляться новые. Есть мнение, что те, кто не соблюдает законы, могут позволить себе кредитовать под меньший процент. Но и там есть подводные камни, например, дневной процент может быть 0,5 в сутки, а на просрочке возрастать на порядок. Такое невозможно у легальных МФО. У теневых игроков нет никаких ограничений ни на пролонгацию, ни на количество займов. И именно там будут забираться имущество, квартиры, и происходить это будет в жесткой форме безо всякого суда.
Какие проблемы есть у МФО на данный момент? Что мешает им развиваться?
Преград много. Не могу сказать, что мешает ужесточающееся регулирование. Дело не в ужесточении, а в том, что оно несистемно и хаотично. Мы согласны с тем, что законодательство нужно совершенствовать и дорабатывать. Мы хотим предсказуемого регулирования, хотим знать, что будет, задолго вперед, чтобы успевать это все преобразовывать у себя.
Также мы хотим быть как все, чтобы нас воспринимали всерьез. Когда открываются новые возможности, то они в первую очередь для банков. Например, доступ к базам госорганов, пенсионного фонда. Взыскивать задолженность по исполнительной надписи нотариуса также могут только банки, хотя есть и другие кредиторы. До тех пор, пока нас будут считать недофинансовыми институтами, мы не сможем продвинуться вперед. Нас упрекают, что мы кредитуем кого попало. Но у нас нет возможности полноценно проверять заемщиков. Специфика МФО не в том, чтобы дать деньги тем, кому не дают другие. Смысл в том, чтобы дать их быстро. Краткосрочные займы нужны здесь и сейчас, это экстренные жизненные ситуации: медицинская помощь и лекарства, какой-то форс-мажор. Но это не значит, что мы готовы раздавать деньги направо и налево. У нас тоже есть управление рисками, резервирование.
Какие технологии скоринга МФО должны в первую очередь развивать для оценки клиентов?
Нужно хотя бы получить то, что сейчас есть у банков, получить доступ к базам пенсионного фонда, налоговой, других ведомств. Еще раз повторюсь, что нам важна скорость. Банки имеют доступ к базам, но при этом почему-то не становятся более мобильными. Они по-прежнему консервативны и слегка замедленны.
Каким МФО сейчас проще, несмотря на усложнение правил игры? Тем, кто выдает займы до зарплаты, кредитует предприятия или обслуживает госконтракты? Какие бизнес-модели сейчас наиболее эффективны?
По данным на начало года, наибольшую прибыль показывали краткосрочные онлайн-займы. Но эта прибыль не настолько велика, как обычно представляют общественность и СМИ. Есть миф, что в МФО один плательщик платит за 10 неплательщиков. Это категорически неверно. В основе формирования цены – расходы, которые производит компания, чтобы этот заем был выдан. Сюда входят расходы на привлечение клиентов, расходы на привлечение финансирования, на информационное сопровождение, административные расходы и т. д. И чтобы этот заем был быстрым, комфортным для заемщика и соответствовал нормам закона, расходы на один заем остаются очень высоки. Поэтому прибыль с одного займа до зарплаты офлайн – 3,5%, онлайн – 5,5%, и это самые доходные виды займов. Если придется уменьшать долю PDL, то это уменьшит число компаний на рынке, так как бизнес будет, скорее всего, убыточным. Уйдут крупные компании, многие сотрудники останутся без работы, будет меньше налоговых отчислений. Пойдет волна. И это не говоря уже про неудовлетворенных клиентов. Чтобы сохранить компанию, нужно изменить продуктовую линейку. Если будет сокращаться сегмент PDL, то компании пойдут в installment, который уже сформирован и в котором работает в том числе и банковский сектор. Это гораздо более конкурентная среда, если туда придут и МФО, которые раньше выдавали краткосрочные займы, это будет совсем нехорошо. Конкуренция вещь неплохая, но в разумных пределах.
Будут ли допущены МФО на маркетплейс Банка России? Если нет, то усилит ли это конкуренцию со стороны банков?
МФО обязательно туда должны быть допущены. Но пока нет никакой конкретики, например, нам не смогли дать ответов на вопросы по биометрии. Скорее всего, сначала с маркетплейса соберут всё вкусное банки, а потом будут думать, как нас туда пустить. Мы обязательно будем туда заходить и делать все, что позволит бизнесу быть более доходным и снижать расходы. Если какие-то фишки уже будут отработаны на банковском секторе, то мы будем стараться их использовать, это наша работа.
Беседовал Игорь АРБУЗОВ